— А я вообще скромный, — обезоруживающе улыбнулся Сэнсей.

— Так что, пропустите нас в ресторане-то поесть? — усмехнулся я. — Или нам выметаться со вверенной вам территории?

Охранник фыркнул, зыркнул в сторону двух своих товарищей и подал им какой-то знак. Те как-то сразу расслабились.

— Уверены, что вам по карману? — вполголоса спросил «наш» охранник. — Там с января цены такие, будто тут все в космос летают!

— Вот и проверим, — пожал плечами я, мысленно прикидывая, сколько денег у меня с собой.

— Слушай, а в натуре… — Сэнсей повозился на переднем сидении, пытаясь пристегнуться. — Вот пока ты официантке не начал эти куриные котлеты расписывать, я даже и не помнил про такое. А потом тоже вспомнил! Я же бабулю этими котлетами допек, она сходила в магаз, купила курицу, накрутила из нее фарша. А я носом давай крутить. Мол, там в ресторане котлетки были беленькие, а у нее коричневые получились. Аж стыдно теперь!

— Ха, а я думал, может ложное воспоминание, — я вырулил с парковки аэропорта.

— Из параллельной реальности, — добавил с заднего сидения Жан. Мы все трое засмеялись. А я подумал, что в каком-то смысле, все именно так и обстоит. Ведь прошлый я жил в совсем другой реальности. А сейчас все здорово изменилось. Это были какие-то совсем другие девяностые, не те, про которые мне много и красочно рассказывали друзья и однокашники. Каждый раз, когда я пытался себе это представить, у меня начинал закипать мозг. Эффект бабочки? Что произойдет с будущим, из которого я прибыл, когда останутся в живых те, кто должен был умереть, и умрут те, кто выжил?

Или это как в «Назад в будущее»? Тупиковое ответвление, созданное усилиями двоих пришельцев из будущего.

Хотя с чего я взял, что нас тут всего двое?

— Ау, Велиал! — Сэнсей помахал перед моим лицом ладошкой. — Ты слышал, о чем я спросил?

— Извини, — усмехнулся я. — Отвлекся на параллельную реальность. А о чем ты спрашивал?

— Генка Шутихин будет рад нас видеть, как думаешь? — повторил он свой вопрос.

— Проверим, — я пожал плечами. — Хочешь квартирничек собрать по-быстрому?

— Душа жаждет буйного праздника, — заявил Сэнсей.

— А кто мы такие, чтобы сопротивляться душевным порывам? — философски заметил я.

Шутихин оказался дома. Правда, когда только открывал дверь, выглядел несколько недовольным. Но опознав почетного гостя, немедленно переменил настроение на радушное. Бросился снимать заляпанный краской фартук, крича нам, чтобы мы располагались пока, и сейчас он до нас снизойдет.

Через какие-то минут сорок в студию Шутихина-старшего начали подтягиваться самые разные гости. А пока мы с Шутихиным вырывали друг у друга телефон, чтобы позвонить очередному желаемому гостю, на Сэнсея насел Жан. Уже с чисто профессиональными намерениями — написать эксклюзивный материал о внезапном прибытии звезды в Новокиневск. И разговор у них крутился, насколько я успел расслышать в перерывах между разговорами, типа: «Срочно бросай все дела и дуй сюда!», крутился вокруг параллельных реальностей и куриных котлет.

— Понимаешь, друг мой Жан, — говорил Сэнсей, как будто дирижируя своей плавной речи левой рукой. — Если бы в другой реальности у меня в кармане не нашлось бы билета на самолет, допустим, я его бы выкинул или потерял, то охрана вышвырнула бы нас, верно? Это было бы с одной стороны, неприятно, с другой — именно такие вот приключения и превращаются в самые лучшие песни или истории. Вот сам посуди, ты ведь журналист… Если бы я рассказывал тебе о том, как все у нас шло по плану — мы приехали заранее, не опоздали на самолет, никто не забыл гитару в поликлинике… Потом мы чинно вышли из самолета, поехали в гостиницу, сели-поели, отыграли концерт… Твоим читателям было бы скучно. И тебе скучно, так?

Жан молча записывал за Сэнсеем в тетрадку. Он так торопился, что забыл захватить с собой микрофон.

— Нет, вот ты мне ответь! — Сэнсей подался вперед, заглядывая в лицо Жана снизу. — Тебе ведь стало бы скучно?

— Согласен, если бы охра нас выкинула и накостыляла еще, то я бы из этого такой скандалище поднял! — покивал Жан, не переставая писать.

— А что мешает написать, что так и произошло с нашими двойниками из параллельной реальности? — прищурился Сэнсей. — Мог охранник нас выкинуть? Мог. Мог я продолбать билеты? Да запросто! Я вообще удивлен, что я весь целиком долетел. С руками-ногами и прочими… гм… запчастями…

— Так журнал-то у меня в этой реальности выходит, — сказал Жан. — И новости из параллельной реальности — это получится просто вымысел.

— Эх, значит придется тебе писать историю про куриные котлеты, — сочувственно усмехнулся Сэнсей.

Жан молча насупился. Явно история про куриные котлеты не вызывала в нем профессионального энтузиазма.

Ева приехала одной из первых. Вместе с Кристиной и Астаротом. Пока не забыл идею, отвел Кристину на кухню и обрисовал ей проблему — сделать из Жана медийную фигуру. Та немедленно оживилась, ее волшебно-прекрасные глаза загорелись энтузиазмом и заискрились идеями. Которые она тут же мне попыталась рассказать, но я уверенно перенаправил ее к Жану. А сам взялся за камеру. Тусовка была как раз того самого плана, видео с которых будет особенно цениться там, в далеком будущем.

Через полтора часа в студии Шутихина стало людно, шумно и накурено.

Звенели бутылки, раздавались взрывы хохота и философские разговоры одновременно. Вокруг Сэнсея скучковался кружок поклонников его таланта. Из числа хорошо знакомых, правда. Сэнсей от внимания ожил, как будто до этого у него не было пьянки, опоздания на поезд и внезапного перелета через полстраны. Кто-то сунул ему в руки гитару, но он больше болтал, чем играл.

— Мне кажется, что Сэнсей мне передал свою усталость, — сказала Наташа, пытаясь свернуться клубком на табуретке рядом со мной. — Как будто в гигантских шагах. Знаешь же такую штуку, да? Ну, это столб, к которому сверху приделаны такие петли. За них цепляешься и…

— Я знаю, что такое гигантские шаги, — сказал я.

— Ну вот… — Наташа уронила голову мне на плечо. — Там когда кто-то один разгоняется и начинает выше всех летать, нужно дождаться, когда он тебя нагонит, и сделать так, чтобы он тебя коснулся. И тогда ты воруешь его скорость. А он болтается у самого столба.

— А при чем здесь Сэнсей? — удивленно хмыкнул я.

— Ну вот я же и объясняю, — сонно пробормотала Наташа. — Я пришла сюда такая вся бодрая. А Сэнсей чуть не спал на ходу, когда мы с ним здоровались. А потом — хоба! — он живчик такой, руками размахивает. А я сплю на ходу. Так что одно из двух. Или он подрезал мою бодрость. Или я его сонность… Ой, ты это еще и на камеру записывал?

— Веду хронику, — усмехнулся я. — Такие важные вещи нужно сохранять для истории.

— Важные вещи… — медленно повторила Наташа. — О! Я же сейчас смотрела на Сэнсея и, кажется, заснула на минутку. И мне приснился сон про концерт в цехе.

— Ммм? — я поднял глаза от видоискателя и посмотрел на Наташу.

— Выключи! — потребовала Наташа, делаясь все бодрее. — Сейчас пойдет совершенно секретная коммерческая информация!

— Окей, — я сговорчиво нажал на стоп.

— Слушай, в нашем распоряжении настоящий Сэнсей, — сказала Наташа. — И цех, который мы пока что ни во что такое не превратили. Я думаю, это неслучайное совпадение.

— Хм… — я посмотрел на Сэнсея, который в этот момент наигрывал что-то мелодичное на гитаре, но песню не пел, а рассказывал очередную свою байку о том, как они с группой приехали выступать на какой-то городской праздник Свердловска, а их забрали в ментовку, потому что они подрались с каким-то хамьем прямо в центре города.

Я мысленно представил себе наш цех. Сцену из составленных друг на друга монтажных столов. А ведь да… Даже необязательно набирать полный зал зрителей. Полупустой полутемный цех, подсвеченный в стратегических местах. Камерный концерт в большом зале. Заснять это дело, ясен пень. Проговорить в камеру, что скоро здесь будет новая офигительная концертная площадка…